Съёмка как перерождение

То, что ты сделала для меня можно сравнить только с моим рождением. Потому что с этого момента я полноправно существую в этом мире. Полноправно и с удовольствием, а не украдкой и на краешке стула.

Я могу ходить где хочу, сидеть удобно и говорить что думаю, потому что я точно знаю — я прекрасна, я лучшая часть этого мира, я — совершенна в своем несовершенстве, такая, какая я есть.

У тебя удивительный дар, видеть людей красивыми и… дарить им возможность видеть себя красивыми. Ты даришь взгляд со стороны, который наполнен любованием и восторгом, и человек поневоле проникается этим любованием собою…

Мы обделены возможностью смотреть на себя, и мы патологически зависимы от желания узнать какие мы: мы ищем отражения в зеркалах, витринах, стеклах, спрашиваем у друзей: «посмотри, я в порядке? Как тебе?»

Но зеркала бывают кривы, неудачный свет выявляет складки, морщины и прыщи, мы видим отражение горизонтально искаженным, а друзья оценивают твою внешность исходя из личного вкуса, мол, ты ничо, канешн, но тебе б похудеть и каблуки не помешают…

Но на этой съемке я получила сокровище — беспристрастный взгляд со стороны, который выявил мою природную красоту.
Я… я не могу это описать.
Я знаю, что тебе нравится фото, где я сжалась в комок, будто в яйце… но у меня есть любимая фотография, где я уже не в этой позе, а в следующей — словно на старте, уже не закрываясь от мира, и я сейчас встану, разогнусь и пойду, как есть, и если миру я не понравлюсь, что ж, это не мои проблемы!)

Теперь, глядя на эти фото, мне так смешно — я волокла с собой на съемку кучу барахла: серьги, браслеты, бусы, лаки всех цветов, тряпки, как будто это поможет мне казаться красивее, сняться выгоднее, как будто цацки дают мне лицо…

Но ты сняла с меня все.

До последнего гвоздика.
Вытерла ногти.
И… я поняла, что это все барахло не делает меня крутой, красивой, не делает меня мной.
Побрякушки не определяют мою красоту.
Спасибо.

Благодаря тебе и твоей способности угадывать настроения и места, я никогда б не подумала, что моя бледность куриной тушки — на самом деле хрупкость перламутрового неба, что моя синяя кожа — цвета облака, что это все мишура, а я — прекрасна, когда я сама по себе, наедине с собой, как есть…

Спасибо.

Честно скажу — мне было страшно. Все мы хотим нравиться себе в зеркале: втягиваем живот, кутаемся в тряпки, подкрашиваем глаза, замазываем прыщи, скрываем шрамы. И тут, внезапно, нет зеркал, по которым ты можешь ориентироваться, нет тряпок, нет ничего того, что может блестеть и отвлечь на себя внимание… есть только я. Это неловко.
Но со мной была ты, и ты сказала — не беспокойся, расслабься и просто двигайся как хочешь…

Никогда не думала, что это возможно, но твой голос, твои слова, твоя уверенность и ощущение твоего безоговорочного понимания меня, одобрения меня и уважения ко мне… как к человеку, как к женщине, как к модели (о боже, такая несуразная я — модель! Я работаю, и у меня получается, потому что я — красива!) — вот, спасибо. Я абсолютно расслабилась и успокоилась, я впервые в жизни просто была собой, не притворялась, не приспосабливалась, не хотела кого-то поразить, впечатлить, понравиться.

Я была свободна.
Я была собой.
И я была в полном праве быть свободной и быть собой.
И знаешь, прошло уже много времени, но я все еще свободна, все еще я. И я понимаю, что это — мое святое право.
И этого у меня уже не отнять — где бы я ни была, что бы ни делала, как бы ни была одета — я это я, девушка с кожей цвета облака на закате.

То что произошло — настоящее чудо.